Георгий Осипович Комаров, гвардии генерал-майор авиации, командир 2-й гвардейской штурмовой авиационной Черниговско-Речицкой Краснознаменной ордена Суворова дивизии,16-воздушной армии 1-го Белорусского фронта родился 13 марта 1905г. в д.Платцовке Екатериновского района в семье крестьянина. Русский, член КПСС с 1938 года. Окончил 6 классов школы в с.Переезд и курсы беспроволочного телеграфа при Саратовском почтамте. В Красную Армию был призван в 1925 году и служил в ней непрерывно в течение 34 лет. Военное образование получил в Тверской кавалерийской школе, на Московским курсах автобронетанковых войск, в Борисоглебской школе летчиков и Военной академии имени М.В.Фрунзе.

В годы Великой Отечественной войны сражался против немецко-фашистских захватчиков на Юго-Западном, Сталинградском, Донском, Центральном и 1-м Белорусском фронтах.

За боевые отличия и другие заслуги перед Родиной награжден тремя орденами Ленина (1944, 1951 – 2), четырьмя орденами Красного Знамени (1941, 1942, 1945 – 2), орденами Суворова 2-й степени (1943), Кутузова 2-й степени (1944), Александра Невского (1943), Отечественной войны 2-й степени (1943), Красной Звезды (1942), медалями «За оборону Москвы», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы» и шестью другими медалями, а также польским орденом «Крест Грюнвальда» и польскими медалями «За Варшаву», «За Одер, Нейсе, Балтику».

 Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» Георгию Осиповичу Комарову присвоено 29 мая 1945 года за умелое руководство частями дивизии, особенно в Берлинской операции, и проявленные при этом отвагу и мужество.

  В годы войны Комаров показал себя всесторонне подготовленным и талантливым военачальником. Дивизия под его командованием прошла славный боевой путь, дважды удостоена почетного наименования освобожденных городов, награждена двумя орденами, преобразована в гвардейскую, семь раз отмечалась в приказах Верховного Главнокомандования. Личный состав дивизии в 1944 году совершил 6500 боевых вылетов и проявил массовый героизм. 13 летчиков удостоены звания Героя Советского Союза, более 500 человек были награждены орденами и медалями.

 Во время наступления войск 1-го Белорусского фронта зимой 1945 года летчики под командованием Комарова в труднейших метеоусловиях произвели 544 эффективных боевых вылета на штурмовку живой силы и боевой техники противника в районах Варшавы, Лодзи, Познани, Быдгощи, Торуни, Кюстрина и Франкфурта-на-Одере. Штурмовики всегда вовремя оказывали помощь наземным войскам при форсировании многочисленных водных преград и прорыве промежуточных рубежей обороны противника. Особенно эффективными были удары штурмовиков по гитлеровским резервам в районах Сохачева, познании и Шнайдемюля.

 Наивысшую оценку получили боевые действия дивизии в Берлинской операции. Генерал Комаров четко спланировал боевую работу штурмовиков. Сам он в ходе операции находился на передовом наблюдательном пункте командира 9-го танкового корпуса и оттуда по радио нацеливал группы штурмовиков на уничтожение наиболее важных группировок противника. За две недели операции дивизия произвела 1500 боевых вылетов на штурмовку войск противника на подступах к Берлину и в самом городе. Несмотря на большое боевое напряжение, летчики точно наносили бомбардировочно-штурмовые удары по назначенным целям.

 Воинским мастерством, высокой культурой в работе, четкостью распоряжений, личным мужеством и чуткостью к подчиненным генерал Комаров заслужил уважение всего личного состава дивизии и старших начальников.

   За время войны Георгий Осипович лично произвел 22 боевых вылета. Все самые ответственные операции больших групп штурмовиков проводились с его участием.

  В послевоенные годы Г.О.Комаров окончил Высшие академические курсы при  Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова и находился на научной и преподавательской работе.  В 1947-1952 годах- первый начальник 71-го испытательного полигона ВВС в Багерово ( Крымская обл), готовил экипажи для действия в условиях применения атомного оружия. Участвовал в ядерных испытаниях на Семипалатинском полигоне в 1949 и в 1951 годах.

В 1953 году удостоен Государственной  премии.

 В 1959 году уволен из Советской Армии по состоянию здоровья. Жил в г.Москве.

 Умер 20 сентября 1973 года. Похоронен на Головинском кладбище в Москве.

Награды:

Лауреат Сталинской премии 1953г

 Награжден тремя орденами Ленина -1944, 1951, 1951г

Награжден четырмя орденами Красного Знамени-1941, 1942, 1945, 1945

Орденом Суворова 2-степни-1943г

Орденом Кутузова -2- степени-1944г

 Орденом Красной Звезды-1942г

Медалями « За оборону Москвы», « За взятие Берлина», « За освобождение Варшавы», и 6 др. медалями.

Иностранные награды:

Орден « Крест Грюнвальда»( Польша) медаль « За Варшаву», « За Одер, Нейсе, Балтику» ( Польша).

     Владислав Кац  провел исследование о  послевоенной жизни Г.О. Комарова:

«… В первых рядах создателей атомной бомбы находились советские евреи. Песни о мире и карикатуры на американских поджигателей войны, как правило, сочиняли также советские евреи. И те и других партия и правительство не обходили своим вниманием,  награждали орденами, присваивали звания. Имена поэтов, композиторов и художников-карикатуристов знала вся страна. Кто, где и когда создавал оружие большой мощности- оставалось государственной и военной тайной. Нередко лица, причастные к этой работе, одновременно имели две фамилии- чтобы ввести в заблуждение вражескую агентуру. Предварительные испытания носителей ядерного проводились на специально созданных для этой цели полигонах. Они относились к военному ведомству. Руководили ими также представители Министерства обороны.

   Один из таких людей мне был известен как земляк, уроженец Саратовской области, Герой Советского Союза. Никаких намеков о причастности генерала Комарова к созданию атомной бомбы не было и не могло быть. Биография Георгия Осиповича имела отношение исключительно к военной авиации. Его имя вошло в историю войны. Он прославился как один из опытных комдивов штурмовой авиации 16-й Воздушной армии. Командующий армией, впоследствии маршал авиации С.И. Руденко, на фронте не раз использовал Комарова и его дивизию для выхода из сложных ситуаций в оде оборонительных и наступательных боёв. Под Сталинградом, в Польше, в Берлинской операции

лётчики 2-й гвардейской штурмовой авиадивизии генерала Комарова точно наносили бомбардировочно-штурмовые удары по назначенным целям.

   О послевоенной жизни и службе Г.О. Комарова долгое время ничего разузнать не удавалось. В общедоступных источниках сообщалось, что он «находиться на научной и преподавательской работе. В 1953 году удостоен Государственной премии». Последняя фраза, признаюсь, меня сильно заинтересовала. Получить Сталинскую премию, находясь в кадрах Военно-Воздушных Сил, могли выдающиеся лётчики-испытатели. Что касается научной и преподавательской науке и технике отношение имел отдаленное- курсы беспроволочного телеграфа при Саратовском  почтамте, да курсы автобронетанковых войск на заре своей военной карьеры. Никаких дополнительных сведений о послевоенной службе Комарова я так и не получил, если не считать разночтений в написании его отчества. Так, в тексте Указа Президиума Верховного Совета СССР « О награждении орденами Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого генералов и офицеров Военно-Воздушных Сил Красной Армии» гвардии полковник значиться Георгием Иосифовичем. Из-за этой путаницы бесполезным оказался трехтомный Справочник абонентов телефонной сети города Москвы. В итоге пришлось отказаться от дальнейших попыток поиска дополнительной информации, касающейся генерала и лауреата, Героя Советского Союза Комарова. И все таки, в жизни как в природе, ничто не исчезает бесследно.

   Уточняя списки земляков- Героев Советского Союза, я обнаружил, что двое из них, лётчики А.Г. Наконечников и В.Ф. Хохлачев, воевали в дивизии Комарова. Случай очень редкий и я не мог обойти его стороной. Начал собирать сведения о каждом из летчиков. К тому времени никого живых из них не осталось. Первым ушел из жизни Наконечников. Войну он закончил как и Комаров. командуя штурмовой авиадивизией. Через полтора года после войны полковник наконечников погиб нелепо и трагически. Для Холачева и после воины жизнь складывалась удачно. Он окончил две академии, получил генеральское звание. Встречаясь с молодыми лётчиками, Хохлов каждый раз непременно подчеркивал. что ни разу не был сбит, ни разу не прыгал с парашютом. ни разу не сажал машину вне своего аэродрома.

   Более полных сведений о саратовцах, воевавших в частя 2-й гвардейской штурмовой авиадивизии, я не мог получить довольно долго. Однажды мне стало известно о предстоящей встрече ветеранов дивизии и я решил воспользоваться такой возможностью, чтобы побольше узнать о своих земляках-героях.

   На встречу участников Сталинградской битвы поехал вместе с Героем Советского Союза С.И. Сафроновым. В прошлом летчиком-истребителем. В городе-герое его ждал прилетевший туда из Харькова однополчанин Герой Советского Союза А.В. Флейшман. После торжественной части воины- сталинградцы  распределились кто по дивизиям, кто по полкам, чтобы продолжить встречи в неофициальной обстановке. Из дивизии Комарова на встречу собралось около 30 человек. Как положено выпили, помянули погибши и пропавших без вести товарищей, затем кто-то предложил выпить за сурового комдива Комарова. Из дальнейших разговоров выяснилось, что он длительное время служил в Крыму, на  авиаполигоне Багерово.

   О населенном пункте с таким названием я слышал однажды. Неподалеку от поселка Багерово в противотанковом рву были обнаружены останки нескольких тысяч детишек, женщин, стариков. Их расстреляли немецкие солдаты и полицаи в 1941 году. Летчикам об этом ничего известно не было. От ни я узнал другую историю о Багерово и о генерале Комарове.

   Весной 45-го года генералу Комарову исполнилось 40 лет Он всей душой стремился продолжить службу в ВВС. Сделать это не просто. В авиации, как и в других войска шла массовая демобилизация.

    По рекомендации генерал-полковника Руденко, Комарова направили на Высшие академические курсы при  Академии Генерального Штаба. Они считались надежным трамплином для продолжения карьеры на генеральских должностях. После трёх- пяти месяцев учёбы каждый слушатель, кА правило, получал назначение на более высокую должность.

    Георгия Комарова все его близкие и однокашники по академическим курсам вскоре потеряли. Исчез он мгновенно, даже намёком не дав знать закадычным друзьям о новом месте службы. Случилось это в период раскручивания дела авиаторов. Поначалу высказывались предположения, что его взял к себе в Белорусский военный округ С.И. Руденко. Его туда направили командовать ВВС округа. Друзья связались по своим каналам с Минском. Там о Комарове никто не слыхал. Казалось бы генерал- не пешка. Пропасть он мог  в одном случае- если его замели органы. К счастью, такой участи Комаров избежал. Что касалось сведений о месте его новой службы, то ими располагал строго ограниченный круг лиц в министерстве вооруженных сил СССР.

   В ноябре 1947 года заместитель министра обороны СССР главнокомандующий ВВС маршал авиации К.А. Вершинин подписал приказ о формировании 71-го полигона ВВС, чему предшествовало постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 21 августа 1947 года о создании полигона ВВС для авиационного обеспечения ядерных испытаний. Начальником полигона, командиром в/ч 93851 главнокомандующий назначил Героя Советского Союза генерал-майора авиации Комарова Георгия Осиповича, начальником штаба- генерал-майора авиации Факова Якова Андреевича, в прошлом возглавлявшего штаб 6-го штурмового авиакорпуса. Оба генерала прекрасно знали друг друга ещё по войне. Генерал Факов в 16-ой Воздушной армии считался непревзойдённым специалистом своего дела. В качестве первого заместителя начальника на полигон прибыл полковник Чернорез Виктор Андреевич. Одновременно он должен был руководить научно-испытательным отделом.

   Создавали полигон на развалинах полностью уничтоженного немцами полевого аэродрома неподалёку от посёлка Багерово, в нескольких километрах от города Керчи. Начинали с сооружения взлётно-посадочной полосы, стоянок для самолётов и командного пункта управления полётами. Строительным частям, прибывшим, в распоряжение генерала Комарова, было подписано одновременно с сооружением взлётно-посадочной полосы прокладывать дороги, осуществить земляные работы и сооружение фундаментов для линии электропередач, а прежде всего- обеспечить стройку и будущий полигон водоснабжением. Железнодорожная станция Багерово, куда круглосуточно

поступали грузы сначала для обеспечения строительных работ, затем- для оснащения авиационных полков, служб и лабораторий, превратилась в строго охраняемый режимный объект. Отсюда к будущему полигону проложили железнодорожные пути, чтобы горюче-смазочные материалы доставлять непосредственно на базу ГСМ.

   Вся территория полигона, охватывающая пространство между посёлком Багерово, Чокракским озером и Казантипским заливом на Азовском море, оказалась на много лет закрытой для всех, кто не имел отношение к полигону.

   Трёхкилометровая взлётно-посадочная полоса шириной 100 метров поначалу была покрыта металлическими плитами. Интересно, что во время оккупации Крымского полуострова немецкими войсками аналогичная ВВП была сооружена в районе Багерово для десантно-грузовых планеров. Имевших размах крыльев более 60 метров. Каждый такой планер вмещал две сотни солдат, или пару самолётов-истребителей. Вf-109 (мессершмит). В оде боёв на Кубани зимой 1943 года планёрные эскадрильи Люфтваффе понесли тяжёлые потери из0за плохой погоды и отсутствия опыта применения тяжелых планеров. Кстати, железнодорожная станция Багерово, на которой разгружались составы с немецкими войсками и техникой, постоянно находились « на прицеле» у командования 4-й Воздушной армии. Получив сигнал о начале разгрузки очередного состава, поднимались в небо советские самолёты. Истребительный авиаполк блокировал немецкий аэродром, а штурмовики тем временем наносили удары по железнодорожной станции.

   И вот спустя четыре года над грудами кирпича и бетона вновь поднялась пыль. Воздух над степью дрожал от несмолкаемого гула тракторов и самосвалов, ползавших по громадной строительной площадке. Военно-строительные батальоны буквально в бешенном темпе возводили новые объекты на месте развалин багеровского аэродрома. Участники строительства не сомневались в том, что сооружают лётный городок. Непонятна была лишь причина дикой спешки. Каждое появление на строящихся объекта генерала Комарова приводило в трепет командиров строительных частей. Главнокомандующий ВВС поручил Комарову в 1948 году начать летные испытания на новом полигоне. В противном случае с плеч полетят не только погоны, но и головы.

   Люди вкалывали как на фронте- круглосуточно. Воскресенье считалось обычным рабочим днём. Делалось всё, чтобы уложиться в график. В итоге своевременно был возведен комплекс специальных сооружений, неподалёку от аэродрома вырос жилой городок.  Условия для службы и жизни были созданы такие, о которых оставалось только мечтать гражданам Советского Союза. Все- по последнему слову науки и техники. Большая часть лабораторного оборудования была вывезена из Германии. Полный комплекс услуг бытового плана- детские учреждения, школа. Поликлиника, магазины с полным ассортиментом продовольственных и промышленных товаров. Всюду радовали глаз зеленые насаждения. Комфортабельные гостиницы были готовы к приему гостей, у которых администрация никогда не просила предъявить документы.

   Три авиаполка, водившие в летно-испытательную часть 71-го полигона, получили необходимое количество самолетов разных марок и типов, включая

тяжелые бомбардировщики Ту-4, истребители Ла-9 и Миг-15, воздушные лаборатории, оборудованные на самолета По-2, Як-12, Ил-12.

    Ни одна живая душа на полигоне, за исключением 3- человек, не имела представления о задачах, поставленных перед личным составом части. В стратегические документы  Мо СССР 71 полигон был занесен в к4ачестве главного центра по обеспечению испытаний авиационного ядерного оружия. Кроме того, на полигон  возлагалась функция контроля уровня радиоактивности воздушны масс при ядерных взрывах, в том числе на иностранных полигонах.

   Но как говориться, шило в мешке не утаишь. Люди понимали, что они участвуют в подготовке сверхсекретных испытаний, последствия которых непредсказуемы. Офицеры , прежде проходившие службу в научно-испытательном институте ВВС, где были установлены чрезвычайно высокие меры к сохранению военной тайны, были в ужасе от требований по режиму, установленных на 71-ом полигоне. Здесь каждый превращался в глухонемого. Причем пожизненно. Любые контакты с незнакомыми запрещались, как и разговоры с сослуживцами на служебные темы в нерабочее время. Выезд за пределы гарнизона мог быть осуществлен исключительно по заданию командования, на служебном транспорте, в сопровождении представителей службы охраны. Тем не менее, военный городок 71-го полигона в качестве административно-территориальной единицы зарегистрирован не был. Военнослужащие, а также вольнонаемные, как и члены их семей, проживающие в городке, официально были прописаны  в Москве. Почту они получали на адрес Москва, Центр-300.

   Настоящая работа началась сразу, как только на полигон доставили макеты изделия. Экипажи самолетов тренировались в прицельном бомбометании. Сначала бросали болванки. Затем приступили к исключительно ответственной работе. По всей видимости, планировалось перед испытаниями авиационной атомной бомбы провести тренировочные бомбометания их макетов без ядерных зарядов.

   Для генерала Комарова наступили долгожданные дни. Он, наконец, вновь почувствовал себя не  администратором, а авиационным командиром.

   Отныне командно-диспетчерский пункт аэродрома на длительное время заменил для него и служебный кабинет и дом. Для летно-баллистических испытаний изделия был определен самолет-носитель Ту-4. В ходе испытаний необходимо было убедиться в безопасности самолета и экипажа после атомного взрыва. Контроль доз облучения в полете осуществлялся с помощью полевой дозиметрической аппаратуры.

   Наряду с бомбометанием в режиме воздушных ядерных взрывов проводились тренировки отбора продуктов взрыва самолетными средствами на различной высоте.

   Измерение специальными приборами сопровождавших взрывов физических явлений возлагалось на авиаторов, как и киносъемка различных этапов ядерных взрывов. Результаты измерений поступали для обработки и анализа в лаборатории и соответствующие отделы научно-испытательной части полигона.

   Не оставались без дела и летчики истребительного авиаполка. Они осуществляли полеты по сопровождению бомбардировщиков. Инструкции для летчиков-истребителей включали требования применять при необходимости стрелково-пушечное вооружение самолетов.

  О подготовке испытаний ядерного оружия подробно рассказано в книге Е.В. Вагина « Полигоны, полигоны». Автор сохранил для истории исключительно интересные факты, так сказать, черновой работы непосредственных участников испытаний:

«  … Разборы полетов Комаров проводил жёстко. Лично присутствовал на предварительных и предполетных подготовках. Требовал от экипажей и летчиков безукоризненного выполнения полетов ночью, на предельный радиус, в сложных метеоусловиях. Одинаково требовательным был ко всем, невзирая на то, что летный состав всех трех авиационных полков 71-го полигона иог дать фору лучшим летунам ВВС.

   Тем временем 18 августа 1949 года был подготовлен проект постановления Совета Министров СССР « О проведении испытания атомной бомбы», который был представлен Л.П.Берия на утверждение Сталину. Однако И.В.Сталин не подписал этот документ. Секретарь специального комитета В.А. Махнев сделал на первом экземпляре проекта отметку о том, что Л.П.Берия вернул оба экземпляра проекта постановления и сообщил, что « вопрос обсуждался в ЦК ВКП(б) и решение выноситься не будет».

   Испытание первой советской атомной бомбы РДС-1 было проведено на основании проекта постановления См СССР, принятого Специальным комитетом.

   Таким образом, председатель совета Министров СССР И.В. Сталин на всякий случай снял с себя ответственность за возможные катастрофические последствия испытаний.

   29 августа 1949 года генерал Комаров находился на Семипалатинском полигоне. Использование авиации планировалось для фотографирования последствий взрыва и замера ионизирующего облучения. Выполнить возложенное на них ответственное правительственное задание авиаторам не удалось. В то утро произошло резкое ухудшение погоды. По воспоминаниям очевидцев, дул сильный ветер, небо затянуло облаками. Начал моросить дождь. Генерал Г.О. Комаров вынужден был доложить академику И.В. Курчатову, руководившему испытаниями, что вылет самолётов придется задержать.

   Это обстоятельство обеспокоило академика. Вместе с Л.П. Берия и А.П. Завенягиным И.В. Курчатов вышел из командного пункта на открытое место в надежде увидеть прояснение. Но погода ухудшалась на глазах и Курчатов, по согласованию с Берия, принимает решение о переносе взрыва с 8.00 на 7.00.

   На следующий день после испытания, 30 августа 1949 года Л.П. Берия и И.В. Курчатов подписали рукописный доклад на имя и.В. Сталина, в котором были изложены данные предварительной обработки результатов испытания…

 Участники работ над атомным проектом были отмечены наградами. 33 человека получили звание Героя Социалистического Труда. Генерал Комаров в списке награжденных не обнаружен. Видимо виновата непогода. Свой орден

Ленина Георгий Осипович все-таки получил. Даже два. Оба в 1951 году. Один, как я полагаю, за выслугу лет, второй за обеспечение экспериментов.

   С1949-го по 1962 год 71 полигон  участвовал в 178 ядерных испытаниях6 в том числе на Семипалатинском полигоне - в 94-х, на Новоземельском-в 83-х и в одном на войсковых учениях в Оренбургской области.

   До 1952 года авиацией в ходе испытаний командовал генерал Комаров. Как говориться, такая вот работа у генерала была.

   В начале 50-х годов высшее командование ВВС  решило организовать на базе 71-го полигона секретный учебный центр. Возникла необходимость обучать кадры, опять же по особому списку, боевому применению ядерного оружия. Начальником учебного центра назначили генерала Комарова. В этой должности он пребывал до увольнения в запас, после чего перебрался на постоянное жительство в Москву, где и умер в 1973 году, немного не дожив до  семидесяти лет. Схоронили его на Головинском кладбище, годом ранее там был похоронен уроженец Саратова писатель Александр Бек.

   В военно-исторической литературе В.О. комаров представлен как командир 2-й гвардейской штурмовой авиационной Черниговско- Речицской Краснознаменной ордена Суворова дивизии. Опубликовано несколько  статей и воспоминаний, в которых Комаров упоминается как начальник 71-го полигона.

   Что касается деловых взаимоотношений с академиками Чертоком и Курчатовым, сведениями об этом Георгий Осипович  предпочитал не делится ни с кем. До последнего вздоха.

   Детище Комарова – 71-й полигон давно исчез. Он уничтожен без какого-либо участия сил НАТО, превращен в руины, почти как в 1943 году, но на этот раз ни авиация, ни артиллерия к этому причастны не были. Сработало убийственное российское оружие, именуемое безхозяйственностью. Все, что осталось от громадного испытательного центра- это зарастающая травой взлётно-посадочная полоса,  да могильник радиоактивных отходов, оборудованный где-то на задворках территории полигона.

   Иное дело- близкая сердцу генерала Комарова Саратовская земля. Там взлетно-посадочная полоса, видимо никогда не зарастет. Базирующиеся  на Энгельском аэродроме стратегические бамбардировщики-ракетоносцы осенью прошлого года слетали в Венесуэлу. Как сообщалось в российских СМИ, « выполнили задачи по воздушному патрулированию в акватории Карибского моря». Президент Венесуэлы и великий борец с мировым империализмом и сионизмом Уго Чавес проявил искреннее радушие, и, приветствуя российских лётчиков, заявил, что если у дальней авиации России снова появиться необходимость совершить посадку на территории Венесуэлы, то проблем с этим не будет. Отныне жители стран Латинской Америки  могут радостно распевать песни о мире из репертуара советских людей. Одна из них заканчивалась словами: « с нами люди простые из каждой страны. Мы в грядущее смотрим спокойно».

Литература :

 РумянцевН.М. « Люди легендарного подвига», Саратов. 1968.

Герои Советского Союза: краткий биографический словарь. Т1. Ч.2 М.: Воениздат. 1987.

Большая библиографическая энциклопедия 2009г

В. Вишневский Запах атомной бомбы